Самозащита. Как сельская община спасла невинного парня от тюрьмы
Тридцатилетний Виктор Спивак исчез 6 июня, в пятницу — не пришел ночевать домой, его мобильный не отвечал. А в воскресенье в обед в деревенскую избу, где он живет с родителями, подъехали пять машин с милицией. Бледного Виктора вывели под руки в наручниках, начался обыск. Толстый начальник милицейского «десанта» заявил соседям, что сбежались на место происшествия: Виктор Спивак — убийца. Его поймали на горячем, он признался, сейчас он покажет, где спрятал пистолет и вещи, снятые с убитых.
Чисто провинциальный убийство
Сказать, что , вызвало в областном центре громкий резонанс — значит выразиться очень сдержанно. Для горожан это был шок: среди бела дня, точнее, утро, трое нападавших проникли во двор дома местного предпринимателя, дождались, пока хозяин уедет, а потом зашли в дом, убили его
На фото: Виктор Спивак. По версии милиции — жестокий убийца. По словам односельчан — несчастный больной парень
Исключительную жестокость этого разбойного нападения можно сравнить разве что с его исключительной нелепостью — впрочем, для украинской провинции подобные дикарские преступления не являются редкостью. Нападавшие рассчитывали, что хозяйка будет сама — а в доме находились не только ее дочь с сыном, но и гости, что перед этим приехали на празднование дня рождения. Расстреляв хозяев на первом этаже, бандиты на втором натолкнулись на этих гостей. К счастью для них, обрез ружья дал осечку, и преступники, испугавшись, убежали. При этом их видели свидетели, на месте убийства остались гильзы и отпечатки пальцев, более того — их сняла охранная видеокамера, установленная в переулке.
Неудивительно, что поиски преступников не заняли много времени. Через неделю все местные газеты вышли с пространными публикациями: нападавших задержали, среди них
Именно эту версию и услышали два десятка жителей села Каменка, которые прибежали, увидев, что на соседском дворе творится что-то необычайное. Но милиционеры, которые ее озвучили, встретили неожиданную реакцию людей, которая, кстати, правоохранителям весьма не понравилась. «Он не виноват, он не убивал, за что вы его мучаете!», — выкрикивали соседи. Дошло до того, что милиционеры начали в довольно грубой форме призывать людей остановиться и разойтись — мол, сбежались здесь, права качают, защищают преступника.
Люди не замолчали и не разошлись (и, судя по всему, именно эта первая реакция спасла Виктора Спивака, как минимум, от длительного пребывания в следственном изоляторе). Они настаивали на своем — парень никого не убивал. Почему? Да потому, что в тот самый день и час, когда нападавшие расстреливали семью бизнесмена, не менее десятка соседей видели Виктора Спивака во дворе его дома. И не только видели, но и говорили с ним, договаривались о работе — кому-то надо было подправить могилу, кому-то почистить колодец. И свидетели были стопроцентно уверены, что парень никак не мог «телепортироваться» из села в Житомир.
Не в том месте, не в то время
Виктора Спивака в селе Каменке знают все — его жизнь проходит на виду, и скрывать там нечего. Всем известно, что парень с детства страдает умственной неполноценностью, что он учился в интернате для детей с психическими недостатками, зарабатывает на жизнь неквалифицированным физическим трудом (основная «профессия» — копание могил на сельском кладбище). Что живет он очень бедно, что из села в Житомир ходит пешком, потому что боится автобусов.
Но так же все знают, что «неполноценный» Виктор кое в чем нормальнее многих «нормальных». Так, в отличие от большинства сельских сверстников, он почти не употребляет спиртного. «Как нальешь стаканчик пива или вина, он выпьет, а так к алкоголю он равнодушен, — рассказывают соседи. — Да и мы тоже следим, чтобы его не спаивали на похоронах, — лучше пусть дадут бутылку сладкой воды, он ее любит».
Парень трудолюбивый и аккуратный (насколько это возможно в его состояния), и — опять же, в отличие от многих его сверстников — абсолютно не агрессивен. «Сейчас по телевизору такое показывают — убийства, резня, — говорит Надежда Спивак, мать Виктора. — Так он как увидит что-то, то крикнет: „Мама, выключи“, а то и из дома может выбежать. Боится».
В селе знают все и обо всех — еще раз убедиться в этой давно известной истине пришлось во время выяснения подробностей о том, как беспомощный мальчик попал в убийцы. Соседи, которые рассказывали о ходе событий, приводили малейшие детали — кто где шел, кто что делал, кто что говорил и т.д.
Пересказывать эту хронологию нет смысла — отметим только, что она также подтверждает, что на момент убийства у Виктора Спивака было стопроцентное алиби, а попал он в тюрьму только за то, что оказался не в том месте не в то время. В день ареста он пошел на другой конец села за деньгами за выкопанную могилу, и там в магазине встретил свою «беспутную», как говорят в селе, сестру. Та велела ему или забрать, или сделать что-то в доме на окраине Житомира, недалеко от пешеходного моста, где она жила со своим сожителем. Виктор пошел туда — как всегда, пешком десяток километров. И... попал в руки милиции — во второй половине дома жил тот самый
То, что правоохранители жестко обошлись с гипотетическим соучастником убийства, еще можно понять. Тем более, что Виктор, вследствие своего психического состояния, был просто идеальным подозреваемым — он соглашался со всем, что его спрашивали. «Знаешь этого человека?» — «Знаю». — «Был с ним на ограблении?» — «Был». — «Стрелял»? — «Стрелял». Рецидивист тоже повел себя совершенно понятно: когда его спросили, был ли с ним этот парень, он спросил: «А что он сам говорит? Говорит, что был? Ну, пусть будет так».
А где твой черный пистолет?
А вот дальше начались вещи, которые ни понять, ни объяснить невозможно. Точнее, невозможно объяснить в том случае, если считать, что правоохранители, которые задержали Виктора Спивака, действительно пытались выяснить, виновен ли он в преступлении. А вот если предположить, что «слуги закона», обрадовавшись такому выгодному кандидату в убийцы, пытались с минимальными усилиями повесить на него максимальное количество собак, — тогда все сразу становится на свои места.
Судя по всему, на протяжении суток, когда Виктор находился под арестом, его интенсивно обрабатывали на предмет признания во всем, что укладывалось в версию следствия. Вряд ли били — люди, которые видели его после ареста и после освобождения, признаков этого не заметили. Но зачем применять силу, когда подозреваемый по уровню умственного развития — по сути большой ребенок, и сам со страха соглашается со всем, что ему говорят?
Другой момент в этой истории, который весьма настораживает, — это поведение милиционеров во время обыска.
Во-первых, они не представились и не предъявили никаких документов, подтверждающих правомерность процессуальных действий. По крайней мере, ни мать, ни непосредственные свидетели не смогли вспомнить, что им хоть кто-то представлялся или показывал какие-то бумаги.
Во-вторых, милиционеры привезли своих понятых, а крестьян, присутствующих при обыске, откровенно обманули, заявив, что местные не имеют права быть понятыми.
В-третьих, родителям не дали наблюдать за обыском — их, по словам Надежды Спивак, матери Виктора, «загнали в дом и там держали».
В-четвертых, было озвучено несколько конкретных подробностей, которые якобы доказывали вину парня — мол, на месте преступления остались его отпечатки, его зафиксировала видеокамера, он подавал патроны, он снял с убитой женщины цепочку. Как выяснилось, все эти детали были абсолютной выдумкой. Зачем милиции было фабриковать эти подробности?
Такое поведение, конечно, можно объяснить банальным непрофессионализмом милиции — да, преступник пойман, он признался, так зачем церемониться с какими-то процессуальными тонкостями? Но люди, которые были свидетелями обыска, подозревают: расчет был на то, чтобы подбросить какие-то доказательства, если ничего найти не удастся. И не надо никакого пистолета, который в течение нескольких часов искали милиционеры среди хлама в сарае Спиваков. Одна — любая — гильза от охотничьего оружия, или любая цепочка либо другое украшение — и Виктор Спивак еще очень долго не вышел бы из следственного изолятора.
Нельзя утверждать, что намерения «искателей пистолета» были именно такими. Однако нет никаких сомнений, что два десятка соседей, которые собрались на месте событий и очень активно защищали невинно задержанного парня, гарантированно поломали этот гипотетический сценарий.
Показательно, старший над проводившими обыск был очень недоволен присутствием посторонних свидетелей, пытался разогнать людей по домам, а одному из присутствующих заявил: «Надел тут на шею цепочку за двадцать гривен и вымахиваешься, иди домой». Учитывая, что одним из объектов поиска была именно цепочка, которую Виктор якобы снял с шеи убитой женщины, такая фиксация на «цепной теме» наводит на определенные мысли.
Кстати, следует попутно вспомнить предприимчивого адвоката, некоего Поруцкого Виктора Антоновича — его роль в событиях была незначительной, но весьма показательной. Он позвонил матери Виктора Надежде Спивак утром в воскресенье с мобильного телефона сына, за несколько часов до обыска, и сообщил, что того «закрыли» за убийство, он будет его адвокатом, и надо ехать к нему на встречу. Ведь с его адвоката, помощью, парню дадут немного — ну там пять лет тюрьмы. А иначе — пятнадцать или пожизненное. Ну и деньги взять с собой — пять тысяч гривен.
А вот — эта визитка крупным планом. Адвокат Поруцкий — человек, который забрал у бедной женщины последние 500 грн сбережений
Для Спиваков пять тысяч гривен являются такой же невероятной суммой, как и пять миллионов долларов. Все, что нашлось, — это 500 гривен, которые держали на крайнюю нужду — купить дрова на зиму и т.д.. Деньги адвокат Поруцкий взял — но сказал, что это аванс, а оставшуюся сумму мать будет ему должна. Вежливо спросил, когда у нее следующая пенсия, посочувствовал, что маленькая — но суммы своего гонорара не уменьшил. Никакой помощи этот специалист по обдирательству прибитых горем людей не предоставил — все его участие в деле ограничилось взятыми у Надежды Спивак 500 гривнами.
На самом же деле, от заключения (пусть не тюремного, но в СИЗО — наверняка) Виктора Спивака спасло заступничество односельчан. И просто поражает то, насколько последовательно, мужественно и правильно действовали эти простые люди в такой непростой ситуации.
Практика самозащиты
Жители Каменки — обычные крестьяне, осведомленность в юридических вопросах или бюрократических процедурах у них такая же, как и в ядерной физике. Однако тот интуитивный порядок действий, который возник сам по себе в ситуации, когда надо было спасать от тюрьмы несправедливо обвиненного парня, оказался удивительно эффективным. И этот опыт «стихийной самозащиты» следует систематизировать и принять во внимание.
Первое. Активное реагирование и неравнодушие. Здесь незаурядную роль сыграла Любовь Мельник, соседка Спиваков. Именно она была главным свидетелем алиби Виктора — утром она выводила пастись теленка через соседский двор и своими глазами видела, как парень выходил из дома в восемь утра, за час до времени совершения преступления. Она могла промолчать и остаться в стороне, но зато именно ее действия стали примером для людей, которые так же видели Виктора утром и которые так же активно говорили в его защиту. Таких свидетелей было около десятка, и то, что они не молчали изначально, сыграло очень важную роль.
Второе. Документированная коллективная поддержка. Слова, обращенные к милиционерам, вряд ли что-то изменили. Но люди не ограничились словами — буквально за сутки было собрано более 70 заявлений жителей села, в которых люди говорили о невиновности Виктора Спивака и готовности подтвердить это на судебном заседании. Как писать, посоветовал чей-то родственник-юрист. Заявления собирали ближайшие соседи методом «от двери до двери»: так, Любовь Мельник поехала веломашиной на один конец села, другие соседи обошли другие уголки.
Таких заявлений в защиту Виктора Спивака было собрано более семидесяти. Люди добавляли в них копии паспортов и идентификационных кодов — чтобы «начальство», получив их, увидело, что это серьезно
Показательная деталь — когда писали заявления, жители добавляли в них копии паспортов и идентификационные коды. Для юридической процедуры эти бумаги не нужны, но зато они показывают, насколько серьезно и ответственно люди подошли к выражению своей поддержки. И такие «усиленные» заявления, похоже, сработали лучше, чем если бы это был просто список подписей под «общим» обращением. Собранные заявления были переданы в прокуратуру, руководству милиции и в приемную председателя облгосадминистрации.
Третье. Привлечение СМИ. Представители инициативной группы очень быстро вышли на местную прессу, и благодаря этому их показания в защиту Виктора Спивака появились на страницах как минимум двух местных газет. А дальше началась цепная реакция — резонансное событие заинтересовало общегосударственные медиа, и в Каменку в эти дни приехало рекордное как для этого села количество журналистов. Сюжеты о невинно арестованном парне появились на телевидении — в частности, на канале «1 +1».
Четвертое. Готовность к «асимметричным» действиям. Житомирский губернатор Рыжук имеет дом в селе Каменка, и этим воспользовались члены инициативной группы. На следующее утро после того, как заявления были собраны, полтора десятка человек ждали на выезде из села губернаторское авто — чтобы лично передать эти заявления Рыжуку. Таки дождались и остановили машину — но в ней был только водитель. Ему заявления не доверили и завезли их самостоятельно — но при случае сообщили, что если их проигнорируют, крестьяне готовы перекрыть трассу «Киев-Чоп», проходящую поблизости.
И эти стихийные действия никоим образом не подготовленных к чему-то подобному людей завершились полным успехом. Меньше чем через неделю после ареста Виктор Спивак вышел на свободу — доказательства его невиновности оказались неопровержимыми. Вышел под подписку о невыезде, но совершенно ясно, что если бы у правоохранителей было хоть малейшее сомнение в его непричастности к преступлению, сидеть бы ему за решеткой до суда.
Сейчас выглядит так, что все закончилось хорошо. Виктора после освобождения мать положила в психиатрическую больницу — она не без основания опасалась, что пережитый стресс может отразиться на его и без того болезненном состоянии.
Здесь надо вспомнить другого адвоката (к сожалению, мать Виктора не вспомнила имя этой женщины) — она ??не только предоставила парню реальную помощь, не требуя за это денег, но и способствовала тому, чтобы его взяли в больницу — тамошние эскулапы не горели желанием брать к себе участника такого «скандального» дела, но когда их попросили подтвердить отказ письменно, согласились принять мальчика.
В целом Виктор чувствует себя нормально, однако пережитый страх он забудет не скоро. «Мама, я больше никогда никуда не буду ходить — только с тобой в церковь», — сказал он Надежде Спивак во время последнего посещения.
Что касается жителей села, — без всякого преувеличения — спасших Виктора Спивака от тюрьмы, то они наглядно показали: решительные и правильные действия общества могут спасти даже беззащитного человека в безнадежной ситуации. И это — едва ли не самый позитивный результат этой целом трагической истории.
Сергей Лукьянчук, Житомир-Каменка-Киев;
Перевод: «Аргумент», 2012-07-24,
Поделиться в соц. сетях