Сушь страшнее пистолета

От нехватки питьевой воды люди сейчас страдают больше, чем от пуль и снарядов

В искусственном озере Хьюм практически не осталось воды. Побывавший там 7 февраля фотограф смог воочию убедиться, что количество воды в озере исчисляется процентами от нормы. Фото (Creative Commons license): Tim aka suburbanbloke

Сухой континент

Чрезвычайные ситуации с водой все чаще принимают как минимум региональный характер. Нынешнее лето оказалось аномально жарким для Австралии. В стране стало катастрофически не хватать воды, и правительство приняло решение пополнять ее недостаток за счет рециркуляции сточных и канализационных вод. Проблема эта не нова: уже не первый год исследовательские институты, занимающиеся мониторингом состояния природных ресурсов Земли, обращают внимание народов и правительств на истощение запасов пресной воды на планете.

По данным Австралийской ассоциации служб водоснабжения (Water Services Association of Australia), через десять лет дефицит воды в стране составит 275 гигалитров, если не будут приняты решительные меры. В 2002 году жители Сиднея израсходовали 600 миллионов литров воды — столько же, сколько вмещает в себя Сиднейский залив. В некоторых австралийских городах уже начали мыть автомобили использованной водой из стиральных машин — которые, кстати, с 2004 года должны производиться по особым водосберегающим стандартам, как и краны, унитазы и насадки для душа.

Австралия, засушливая страна с ограниченными водными ресурсами, является одним из самых крупных потребителей воды в мире. Осадки там очень неравномерны: 80–90% дождей выпадают к северу от тропика Козерога, и к тому же лишь 12 процентов осадков ежегодно стекают в водоемы или задерживаются в почве — остальное возвращается в атмосферу. Для обеспечения запасов воды на периоды засухи создавались огромные водохранилища, и теперь Австралия находится на первом месте по запасам воды на душу населения. Однако неисчерпаемых запасов не бывает, и в последнее время австралийцам все чаще приходится об этом задумываться.

Если две трети населения Земли расходуют в день около 60 литров воды, то житель Австралии и любой другой развитой страны тратит вдвое больше за то время, пока принимает душ. Но больше всего водных ресурсов (70–75%) во всем мире тратится не на повседневные нужды, а на ирригационное земледелие. Для того, чтобы получить килограмм зерна, требуется израсходовать 715–750 литров воды, килограмм риса обходится в полторы-две тысячи. К тому же многие культуры выращиваются в засушливых районах, где половина воды либо сразу испаряется, либо, напротив, уходит глубоко под землю. Иногда вода подается с помощью «дождевальных» оросительных систем — в таких случаях она часто испаряется еще в воздухе.

 

Искусственное орошение полей — очень мощный метод повышения плодородия. Одновременно это и действенный способ превращать воду в пар. Фото: US Geological Survey

На городские и промышленные потребности уходит около 20% воды. Сельские скотоводческие районы расходуют не более пяти процентов, и все же на килограмм говядины уходит от пятидесяти до ста тысяч литров воды, а на килограмм чистой шерсти — 170 тысяч. Промышленное использование водных ресурсов в основном гораздо более рентабельно, чем сельскохозяйственное: например, на килограмм стали требуется всего три литра воды. Большую эффективность использования воды в добывающей промышленности подтвердили и исследования по оценке жизненного цикла (ОЖЦ), проведенные австралийским научно-исследовательским агентством CSIRO (Commonwealth Scientific & Industrial Research Organization). К тому же на производстве все чаще используются новейшие мембранные технологии, которые позволяют вторично использовать до ста процентов сточных вод.

Беда уходит под землю

Половина больничных пациентов во всем мире страдает от болезней, связанных с отсутствием питьевой воды. По той же причине каждые восемь секунд в мире умирает один ребенок. Основной вклад в эту статистику дают развивающиеся страны. Контроль над ресурсами пресной воды уже стал и важным политическим фактором — это одна из ключевых проблем в ближневосточном конфликте. воды Нила делят между собой девять стран, население которых в ближайшие двадцать лет удвоится. Нетрудно предсказать, как усложнятся отношения между ними, и без того совсем не радужные.

Однако проблема нехватки воды касается далеко не только стран с традиционно засушливым климатом, будь то бедных или богатых.

В Европе бурное развитие промышленности и ирригационного земледелия оборачивается сильной нагрузкой на водные ресурсы. В докладе Всемирного фонда дикой природы, посвященном проблемам нехватки воды в развитых странах, подчеркивается, что речные системы Европы в последние годы оказались под серьезной угрозой из-за увеличения промышленных отходов и переизбытка пестицидов и удобрений. Особенно сильно эта проблема обострилась в средиземноморском регионе, где разразившийся в последние десятилетия туристический бум ложится на экосистемы тяжким бременем.

К сокращению природных запасов воды в Европе приводят и изменения климата, которые с каждым годом все больше дают о себе знать. В результате глобального потепления уменьшаются североальпийские ледники, а наводнения все чаще чередуются с засухой.

На Земле есть целые народы, для которых ежедневное умывание — недоступная роскошь. Во многих семьях в Эфиопии обходятся одним таким кувшином воды в сутки. Фото: WHO/P. Virot

Водные ресурсы разрабатываются в порядке легкости доступа и величины затрат. Раньше грунтовые воды обеспечивали нужды мелких поселений, а воды из рек и озер — большие города и крупные агропромышленные комплексы. В настоящее время системы снабжения все глубже уходят под землю, и это означает, что пора бить тревогу, так как запасы грунтовых вод не восстанавливаются. Истощение подземных водоносных слоев также ведет к оседанию грунта: с этой проблемой уже столкнулись такие города, как Бангкок, Мехико и Венеция. Грунтовые воды страдают и от загрязнения: туда попадает морская вода, отходы канализации и промышленные химикаты. Настоящим бичом Европы является отравление грунтовых вод нитратами.

Еще она проблема — износ водопроводных сетей. По данным Всемирного фонда дикой природы, в Лондоне ежедневные утечки из водопровода могли бы наполнить триста олимпийских бассейнов. Плохое состояние труб влияет и на качество воды: она может содержать тысячи химических веществ, влияние которых на организм практически не изучено. В 1993 году 400 тысяч американцев (около 1/4 населения) страдали от криптоспороидоза (cryptosporoidosis), вызванного заражением воды спорами криптоспоридий — болезнетворных микроорганизмов. Шестьдесят девять человек умерли. А исследование, проведенное совместными усилиями ВОЗ и Агентством по охране окружающей среды США (U.S. Environmental Protection Agency) в 2001 году, показало, что в воде из-под крана, которой пользуются более 20 миллионов жителей городов этой страны, содержатся свинец, мышьяк, пестицид атразин, побочные продукты хлорирования в виде тригалогенометанов и галоуксусных кислот.

Дважды входить в одну и ту же воду

Осознание трагичности положения началось в 1950-е годы: внезапно обнаружилось, что водные ресурсы, которые до этого щедро расходовались безо всяких мыслей об экономии, скоро могут быть исчерпаны. Вскоре начали появляться первые проекты по межрайонному перераспределению воды. Например, к 1964 году в Израиле создали Национальную сеть водоснабжения, которая объединила запасы воды из различных водоносных слоев, чтобы равномерно подавать их во все районы этой пустынной страны. Такие распределительные системы могут составлять в длину сотни и даже тысячи километров (еще один пример — сеть водоканалов на юго-западе США).

Но сейчас осуществлять подобные проекты стало очень сложно все из-за той же нехватки воды: регионы-доноры протестуют против ее отвода (например, в Австралии проблема перераспределения воды осложняется еще и тем, что водные ресурсы, являясь общенациональным достоянием, находятся при этом под контролем правительств отдельных штатов). К тому же непродуманный отвод воды может привести к гибельным последствиям: как тут не вспомнить о судьбе Аральского моря, начавшего быстро пересыхать после создания ирригационных систем в бассейнах рек Амударья и Сырдарья.

Чем выше потребности больших городов, тем больше становится сточных вод, которые после сбрасываются в моря и озера, подвергшись лишь незначительной очистке. Сточные воды все чаще используют для орошения. Но даже доведенные до вполне приемлемых гигиенических стандартов, они иногда вызывают загрязнение окружающей среды и засоление почвы. Тем не менее, использовать их приходится все чаще: например, в Израиле из 700 миллионов кубических метров воды, расходуемых за год, вторично используются для орошения лишь 270. Сейчас этот показатель пытаются увеличить до 60–70 процентов, не без оснований полагая повторное использование воды перспективным путем к экономии.

В Австралии же еще в 1990-е годы только один процент от всей воды использовался вторично, и с тех пор ситуация лишь незначительно изменилась в лучшую сторону. «Есть масса способов очистки загрязненных грунтовых вод и почвы, — считает Дэвид Седлак (David Sedlak), профессор гражданского строительства и инженерных методов охраны окружающей среды в калифорнийском университете Беркли. — Проблема в том, что все они недешевы и сравнительно малоэффективны». В настоящее время Седлак совместно с коллегами из австралийского университета Нового Южного Уэльса исследует новые возможности очистки воды с помощью наночастиц железа, которые являются мощным окислителем вредных веществ. Этот метод использовался и раньше, чтобы очищать воду от пестицидов, но недавно было доказано, что с его помощью можно уничтожать и более серьезные загрязняющие примеси вплоть до бензола и мышьяка.

Среди мировых запасов воды пресная составляет лишь два с половиной процента, поэтому еще один вариант — опреснение морской воды. Этот метод довольно дорог, но имеет свои преимущества: качество воды получается достаточно высоким, а заводы по опреснению можно расположить в непосредственной близости от потребителя. Однако расходы на доставку воды с побережья сделают ее цену слишком высокой. К тому же после опреснения остается соленый осадок, который необходимо куда-то сбрасывать, а это создает угрозу для окружающей среды.

 

По данным ООН, половина всех больничных коек в мире занята на сегодняшний день людьми, которые страдают от болезней, вызванных либо нехваткой воды, либо ее низким качеством. Особенно часто страдают от этих болезней дети. Фото: WHO/P. Virot

Что же касается проблемы неравномерных осадков и перераспределения воды, то для ее решения предлагают строить плотины. Так, профессор Лэнс Эндерсби (Lance Endersbee), специалист по водоиспользованию из австралийского университета Монаш, ратует за строительство плотины на полноводной реке Флиндерс, чтобы отвести воду на юг и восстановить практически высохшую речную систему Муррей-Дарлинг. Высыхающие реки — это не только австралийская проблема, с ней все чаще сталкивается и Европа. О плотинах задумываются в Великобритании и в Италии (в этой стране необходимо вернуть к жизни реку По, пересохшую после аномально жаркого и сухого 2003 года). Однако эксперты природоохранных организаций считают, что властям следует думать не о плотинах, а о проблемах неэффективной ирригации и громадных утечках воды из старых труб. В Испании, где запасы воды в водохранилищах за один год снизились на 40 процентов, строительство плотин и отвод воды из рек не решили ни одной проблемы.

Рассматривается и такая непопулярная мера, как приватизация воды. Ее введение в ЮАР уже привело к вспышке холеры, а в странах Южной Америки попытки передать воду частному сектору были встречены резким отпором со стороны населения. Сторонники приватизации говорят, что цены на воду в любом случае будут сильно повышаться вне зависимости от того, в чьем ведении она будет находиться, и что такая система поможет распределять воду более равномерно. Противники же считают, что после приватизации неимущие вообще потеряют доступ к водным ресурсам. В тех странах, где существуют ирригационные субсидии, все чаще предлагают их отменить, чтобы побудить фермеров самостоятельно искать эффективные методы водоснабжения и выращивать более рентабельные культуры.

В 2003 году на саммите Большой восьмерки тема воды, одна из главных на повестке дня, была полностью забыта из-за обсуждения войны в Ираке (впрочем, существуют данные о том, что в Ираке намного больше людей умирает от недостатка качественной питьевой воды, чем от пуль и взрывов). По иронии судьбы, саммит проходил в Эвиане — городке, чья экономика полностью держится на производстве дорогой минеральной воды. В том же 2003 году ООН объявила о декаде «Вода для жизни», которая будет продолжаться с 2005 по 2015 год (на один только февраль 2007 года назначено более десятка симпозиумов и конференций, посвященных проблемам водных ресурсов). Пока же в мире все более интенсивно разрабатываются не подлежащие восстановлению водные слои, развитые государства продолжают использовать для своих нужд водные запасы «третьего мира», а городских жителей, на чьи повседневные нужды уходит лишь несколько процентов расходуемой воды, власти призывают реже мыть посуду.

Между тем, на последнем саммите «Большой восьмерки» в 2012-м году президент Обама объявил о новой программе помощи развивающимся странам в развитии сельского хозяйства и снабжении продовольствием на основе корпоративных обязательств, я (Том Ласкави является основателем и исполнительным директором Food & Environment Reporting Network) был немало удивлен его выбором партнеров для осуществления этой идеи. 

Вот что пишет об этом агентство Рейтер: "Данная инициатива включает установление новых партнерских отношений с такими гигантами сельскохозяйственного бизнеса как DuPont, Monsanto и Cargill, так же как и с менее крупными компаниями, 20 из которых являются африканскими. Они вложат около 3 миллиардов долларов в реализацию проектов по оказанию помощи фермерам развивающихся стран. Она будет заключаться в формировании местных рынков сельскохозяйственной продукции и повышении продуктивности производства".

Какое отношение имеют DuPont, Monsanto и Cargill к Движению за здоровое питание для миллионов? Члены этих компаний были бы рады вообще ни за что не нести ответственности, и уж тем более – за снабжение мира продовольствием.

Данные крупные предприятия сельскохозяйственного бизнеса полагают, что экспорт западной модели ведения сельского хозяйства в промышленных масштабах в развивающиеся страны (особенно в Африку) является кардинальным решением проблемы снабжения продовольствием возрастающего по численности населения планеты. И они продолжают твердо отстаивать свою позицию, несмотря на увеличивающееся число фактов, подтверждающих, что агропромышленный комплекс решить продовольственную проблему не в состоянии.

Согласно недавнему отчету о перспективах развития сельского хозяйства, опубликованному журналом Nature, модели сельскохозяйственного производства, применяемые сегодня, свидетельствуют о том, что агропромышленный комплекс не планирует прекращать их использование: …традиционные подходы к интенсификации сельского хозяйства, и в особенной степени неконтролируемое использование ирригации и удобрений, стали главной причиной ухудшения экологической обстановки. Ликвидация разрыва в объемах урожаев без нанесения вреда окружающей среде потребует выработки новых подходов к ведению сельского хозяйства, включая реформу традиционного земледелия и использование опыта органических систем и точного земледелия. К сожалению, подобное «неконтролируемое использование ирригации и удобрений» и является основным способом ведения сельского хозяйства, на котором строится деятельность Monsanto, DuPont и Cargill.

Я случайно натолкнулся на одно исследование, и оно меня обеспокоило. Согласно содержащимся в нем выводам, истощение запасов подземных вод по вине человека влияет на повышение уровня воды в мировом океане в еще большей степени, чем климатические изменения. Вот что по данному вопросу пишет газета U.K. Guardian: Во всех частях света из глубоких подземных резервуаров были выкачаны триллионы тонн воды. Они были направлены на поля и в системы водоснабжения для нужд населения. Позже эта вода поступает в океаны.

Но данный процесс идет гораздо быстрее, чем процесс наполнения дождевой водой древних водоносных пластов. Уровень воды в мировом океане повышался бы еще быстрее, если бы не искусственные резервуары, которые удерживают огромные водные массы на суше. По мнению специалиста в области изучения мирового океана профессора Роберта Николса, работающего в университете Саусэмптона, «вода, которую забирают из глубоких скважин, является геологически древней. Ее запасы не восполняются и, таким образом, идет односторонний процесс переноса этой воды в мировой океан». «В общем, я был бы более обеспокоен негативным влиянием климатических изменений на жизнь человека, но данное исследование говорит о том, что даже если мы стабилизируем ситуацию с изменением климата, уровень мирового океана все равно будет повышаться из-за нашего бесконтрольного использования водных ресурсов». Приплюсуйте к этому мертвые зоны, области, покрытые сорняками и водорослями, стойкие к лекарственным веществам микробы, вызывающие опасные заболевания, устойчивость микробов к антибиотикам и загрязнение атмосферы углекислым газом. Все вместе это – непреднамеренные последствия деятельности агропромышленного комплекса.

Каким образом соотносится упомянутое выше исследование и инициатива «Большой восьмерки» в области сельского хозяйства? Бурение глубоких скважин и добывание воды из древних водоносных пластов с помощью технологий, заимствованных у нефтедобывающей промышленности, на сегодняшний день является главным способом повышения продуктивности сельского хозяйства в развивающихся странах. Новая программа, предложенная «Большой восьмеркой» только усугубит ситуацию.

В блоге Института сельского хозяйства и торговой политики был размещен пост, в котором говорится о том, что эти «пробуренные скважины-водоемы» уже признаны причиной экологической катастрофы в Азии. Согласно докладу, опубликованному несколько лет назад агентством Франс-Пресс, в Индии мелкие фермеры на своих полях пробурили 21 миллион скважин, и число этих скважин увеличивается примерно на миллион ежегодно. По словам Тушаара Шаха, научного руководителя Международного института водопользования Гуджарата, «никто не знает, где эти скважины расположены, и кто является их владельцем. Нет возможности отслеживать, что с этими скважинами происходит». «Когда бомба взорвется, в сельских районах Индии установится неописуемая словами анархия». Половина колодцев в стране, вырытых вручную, уже высохли. То же самое произошло и с миллионами более мелких скважин. Это стало причиной самоубийства некоторых отчаявшихся фермеров.

По данным журнала New Scientist на северной равнине Китая, которая является хлебной корзиной страны, ежегодно фермерами выкачивается 30 кубических километров (1,059 триллиона кубических футов) воды. Дождевой водой эти объемы не восстанавливаются. В Китае подземные воды используются для производства 40% зерновых. В июне государственная газета China Daily признала, что к 2030 году, когда по прогнозам численность населения Китая увеличится до 1,6 миллиарда человек, страну, возможно, настигнет водный кризис.

Парадоксально, но вопреки всем фактам, подтверждающим, что подобные действия являются причиной постепенной гибели планеты, США настаивают на продолжении использования некой формы экологического арбитража, которая предоставляет возможность кратковременного роста производительности сельскохозяйственного производства. Но за этот рост предстоит расплачиваться грядущим поколениям, в то время как те, кто воспользуются его преимуществами уже уйдут. Как ни странно, одной из главных причин, почему

«Большая восьмерка» предлагает данный план, является та, что на данный момент мы - самая богатая страна за всю историю человечества – как было указано в заголовке отчета агентства Рейтер – находимся в затруднительном положении. На мой взгляд, лучший способ накормить миллиарды человек заключается не в расширении деятельности агропромышленного комплекса, а скорее в расширении применения агроэкологичных технологий. Они означают работу с землей, а не действия, направленные на ее истощение. Если урожайность той или иной культуры может быть обеспечена в результате бурения скважин с целью получения воды из древних водоносных пластов для нужд ирригации, вероятно, это не та культура, которая должна выращиваться в данном регионе. И, конечно же, агроэкология подразумевает внесение в почву минимального количества удобрений и пестицидов, а также исключает выращивание ГМО продукции. И в этом мнении я не одинок. Программа ООН «Сохраним и вырастим», направленная на поддержку фермеров во всем мире, сама по себе основана на агроэкологическом принципе.

Приведенные выше факты говорят о том, что поиски путей корпоративной спонсорской поддержки сельского хозяйства развивающихся стран идут в неправильном направлении. Оказание реальной помощи развивающимся странам заключается не в том, кто выпишет чек на самую большую сумму. Оно заключается в желании выделять денежные средства на другие цели. Но прежде чем это может произойти, правительства «Большой восьмерки» должны принять тот факт, что риски, связанные с распространением промышленного подхода к сельскому хозяйству, такие, например, как влияние ирригации на повышение уровня воды в мировом океане – реальность и имеют планетарный масштаб.