Homo urbis и зимнее солнце: очерк, про людей, живущих далеко от большого города

Пять часов езды от Петербурга. Карелия, поселок Реускула. У дороги самодельная табличка с надписью «Саженцы». Это единственный указатель пути в Нево-Эковилль – одно из самых старых в России экопоселений и первое российское поселение, вошедшее в глобальную сеть «GEN».

Слыша слово «экопоселение», большинство представляет себе странных людей в каких-нибудь национальных одеждах едва ли не камнем выбивающих искру для костра. Где-то, наверное, все именно так и происходит. Но не здесь, не в Реускуле. В Нево-Эковилле нет никаких законов, никто не придерживается устава предков. Просто в далеком 1994 году архитектор Иван Гончаров вместе с семьей и друзьями-единомышленниками решил оставить город и поселиться здесь, построить свой дом.

С тех пор поселение разрослось. Кто-то живет здесь постоянно, кто-то приезжает только на лето достраивать дом. Все поселенцы очень разные люди, с разными представлениями о жизни, разными занятиями. Но заборы и ограды здесь отсутствуют как явление. А вот совместные праздники, прыжки через ночной костер - это в порядке вещей.

В доме у Ивана Гончарова очень уютно и очень современно. Это вовсе не хижина отшельника, а хороший, добротный деревянный дом с видом на широкое заснеженное поле. В нем очень много окон и огромная печь. Иван угощает меня сладким домашним вином и рассказывает:

- Главное правило у нас – не мешать другим, уважать соседей. Поэтому, не смотря на различия, мы все живем дружно. Когда-нибудь экопоселения начнут развиваться повсеместно. Вы посмотрите, сколько в России неосвоенной земли! Разве это не выход – основывать там такие поселения? И пусть бы у каждого было свое направление. Где-то делают продукты, где-то, как наши соседи, выращивают саженцы…

Если с одной стороны у Ивана соседи выращивают саженцы, с другой – куют железо.  В прямом смысле слова. В небольшом, новеньком домике поселился вместе с женой скульптор по железу Дмитрий Жуков. Скульптуры на входе в «Эрарту» - его произведения. Здесь же, рядом с домом, Дмитрий выстроил кузнецу. Там и работает. Звон слышен по всему Нево-Эковиллю.  

- Конечно, здесь лучше, чем в городе! – говорит мне Дмитрий, отвлекаясь от сыплющего искры автоматического молота. – Хочешь – работаешь. Поработал, устал – пошел прогуляться. Здесь я чувствую себя свободным человеком.

У свободного человека Дмитрия светлые волосы, чистые голубые глаза и капельки пота на лбу. Он красивый и улыбчивый. И рядом с ним как-то невольно робеешь. Может быть, дело в том, что он, как и положено кузнецу, связан с магическими силами? Потому что за тем, как он в своей шумной и жаркой кузнеце управляется с раскаленным докрасна металлом, можно наблюдать вечно…

Через дорогу от дома кузнеца Дмитрия – ледяной родник. Ключей здесь в округе вообще несколько, из них поселенцы берут воду и летом, и зимой. Вода ломит зубы, сладкая и как будто густая.

Заснеженная и залитая солнцем дорога ведет к другому дому. Одному из самых первых, появившихся здесь. Семья Обручей (такая вот необычная фамилия) пожалуй, самая шумная в здешних краях. У Елены и Андрея пятеро детей и две собаки. И каждое лето к ним приезжают в гости друзья из Петербурга. Много друзей…

Навстречу из деревянного дома выбегает Шен. Огромный леонбергер, в противовес своему суровому внешнему виду добродушный, как котенок. Тут же ставит лапы мне на плечи. Он меня помнит, я приезжала к Обручам летом, подышать воздухом, покупаться в бездонном озере Варанен, что чуть дальше, за огородом. Тогда здесь проходил какой-то выездной семинар по эзотерике, народу было – не протолкнуться. А сейчас в доме тихо. Все разъехались: Елена по делам в город, дети учатся. Остались только Андрей, глава семейства, его мама и сын Костя, у него каникулы.

В прихожей пахнет деревом и травяным чаем. А в комнате на первом этаже звучат мантры. Так, фоном... Андрей любит их ставить вместо музыки. И любит поговорить об эзотерике, энергетическом теле, о карме и прочем тонком. Его за это в поселении, любя, космонавтом называют. 

В двух шагах от дома Обручей – озеро Варанен. Огромное, совершенно без дна. Костя своими протоптанными дорожками через лес, как маленький индеец, ведет нас к обрыву, с которого все озеро, как на ладони. Слева тянется гряда огромных карельских валунов, которые в эти края миллионы лет назад притащил ледник. Это кажется невероятным, но это факт. Эти валуны помнят динозавров.

- Мы здесь летом постоянно бегаем, - рассказывает на ходу Костя. – Упасть? Нет, конечно не боимся. Я же здесь родился, я здесь каждый камень знаю, каждую расщелину. Вот здесь, например, начинается подземная пещера, выход у нее с другой стороны горы. Я там очень часто лазал.

На холме, над озером - солнце. Шен радостно лает и валяется в снегу. А я сажусь на бревно, запрокидываю лицо к небу. Нет, никуда все-таки без тебя, Карелия, край озер. Живешь в каменном петербургском царстве, и вроде бы все хорошо. Но приезжаешь сюда, вдыхаешь полной грудью и понимаешь – ущербный ты человек. Оторванный от воздуха, от этой зимней лесной тишины. Homo urbis. И дышать-то ты уже не умеешь, через несколько часов такого заряда кислородом начинает невыносимо болеть голова…